Уже в первые годы советской власти в процессе слома всех внутренне присущих кооперации принципов функционирования было сведено на нет и кооперативное планирование, и ей была навязана реализация наркомпродовских планов по распределению и заготовкам, а в 1921 г. и государственного натурального обмена. Лишь полный провал последнего заставил смириться с необходимостью восстановления права свободного выхода кооперации на рынок, самостоятельного планирования ею своих хозяйственных операций с учетом рыночных отношений и внутренней природы кооперативных предприятий. Этап относительно свободного развития кооперации на рыночных принципах, взявших временно верх над сохранившимся, но несколько оттесненным плановым диктатом государства, продолжался 3–4 года, после чего диктат вновь начинает усиливаться, а к 1927–1928 гг. принимает глобальный характер.

Бессмысленность внедрявшейся системы планирования работы кооперации была очевидной, но если отдельные авторы видели пороки складывавшейся системы, предлагали «решительно и коренным образом пересмотреть порядок и систему планирования», намечая и основные контуры желаемого пересмотра, то большинство выступавших в печати по этому поводу требовали, наоборот, ужесточения «начал планового воздействия и планового регулирования в хозяйственном развитии», укрепления «аппарата планирования», выдвигали в качестве главного критерия работы любого учреждения выполнение планов, «утверждаемых правительством», конструировали целую систему мер развертывания системы авторитарно-бюрократического планирования. Эта вторая точка зрения стала фактически реализовываться с конца 20-х годов, особенно в связи с переходом к пятилетним планам.

Насколько дезорганизующими и разрушительными были государственные планы развития кооперации, как, впрочем, и всех других отраслей, можно наглядно проследить па примере так называемых кредитных планов. Прежде всего, характерным было запаздывание с доведением до исполнителей самих планов, причем настолько, что они становились бессмысленными. Так, план кредитования на 1927/28 г. попал на места только к концу третьего квартала планового года. Аналогичный план на 1928/29 г. был утвержден правительством 14 января 1929 г., разверстан по республикам в феврале-марте, а на места стал поступать также в третьем квартале. Но ко времени поступления исполнителям планы тоже еще не были окончательными, как отмечается в одном из обзоров того времени, они «не имеют постоянства, в течение года подвергаются изменению… страдают перманентно-ориентировочным характером». Но самое главное состояло в том, что планы эти ничего реального не отражали, их составление не опиралось на какие бы то ни было реальные исходные данные, в итоге чего они или значительно «недовыполнялись», или столь же значительно «перевыполнялись». Так, твердые назначения по общесоюзному плану для РСФСР составили на производственные нужды 58,6 млн. р., на минеральные удобрения – 2,46 млн. р., на овцеводство – 7,38 млн. р.; фактическое освоение составило соответственно 25,4 млн., 1 млн. и 0,6 млн. В то же время по другим статьям картина получалась противоположная. Из центра планировалась и выдача кредитов местными обществами из их собственных средств. Здесь фиксируется еще большая несуразица. Плановые указания Россельбанка этим обществам поступили в… четвертом квартале, когда фактически почти все средства уже были ими израсходованы. Да не могли эти планы быть выполненными, если бы они даже поступили своевременно, так как они совершенно не были увязаны с возможностями, которыми общества реально располагали. Пензенскому обществу, например, был спущен план выдачи кредитов из его собственных средств в размере 1268,7 тыс. р., в то время как таких средств у него было всего 600 тыс., Сталинградскому обществу – 1080,8 тыс. р. при наличии всего 370 тыс. Такая же неувязка получалась и с целевым назначением кредитов. Туркмении, в частности, запланировали выдать колхозам 900 тыс. р., фактически было израсходовано 89 тыс. при полном удовлетворении всех запросов со стороны колхозов, т.е. план совершенно не учитывал реального состояния колхозного строительства в республике. Для Узбекистана на 1928 г. запланировали рост кредита на мелиорацию на 309%, а использование этих средств составило лишь 21% от запланированного.

Подписание Александром II манифеста об отмене крепостного права. Сущность крестьянской реформы
После 1856 г. в общественном мнении окончательно сложилось понимание экономической и политической необходимости отмены крепостного права. Эту идею открыто высказывали не только ради­калы и либералы, но и консервативные деятели. Таким образом, отмена крепостного права была обусловлена по­литическими, экономическими, социальными и нравст ...

Провиантские склады 1832-1835гг
Чем ближе к нашему времени то или иное произведение архитектуры, тем больше сказывается в его расположении, форме и даже деталях желание архитектора прочно связать его с окружающими зданиями и особенностями места. Эти черты дают себя особенно знать в сооружениях, возводимых в городах. Таковы, например, широко известные Провиантские скла ...

Высший подъём революции
Осенью-зимой 1905 года все общество пришло в движение. В это время слились воедино различные потоки революционного и либерального движения. Бастовали рабочие типографий, транспортники, табачники, столяры, булочники. Правительство вынуждено было держать в городе значительные военные силы. На призыв Всероссийского совещания профсоюзов к з ...